Расшифровывая аудиозапись, обратил внимание на показательную деталь. Наше интервью несколько раз прерывалось: в кабинет заходили врачи, Галина Викторовна их внимательно слушала, консультировала, подписывала документы. Но спустя минуты наш разговор продолжался ровно с того слова, на котором остановился. Такая память и внутренняя собранность собеседницы впечатляют.

Галина Викторовна Силина в профессии 52 года. После школы, когда для поступления в институт не хватило одного бала, устроилась санитаркой. Во время студенчества подрабатывала на скорой помощи. Потом были стационар и амбулаторный прием. Получается, она видела медицину со всех сторон. А в 30 лет стала самым молодым главным врачом в области, возглавив поликлинику КИП на Рабочем поселке.

– Сразу после института я работала два года в Костроме. Приехала мама и, как это водится, решила поговорить с моим руководителем. Ей ответили: «Девочка хорошая, далеко пойдет». Теперь я так же, глядя на молодых, могу сказать: кто из них станет хорошим врачом. Не знаю, как это объяснить, это, наверное, интуиция.

«Каждый был величиной, светило»

– Тогда спрошу о современных выпускниках-медиках. Меньше стало тех, из кого вырастут хорошие врачи?

– Нет, этот процент не изменился. Я могу говорить с уверенностью, потому что многих из состоявшихся ныне специалистов помню еще интернами. Заходят они впервые в кабинет – и сразу всё понятно. Но молодежи сейчас труднее. У них нет того фундаментального образование, которое давали нам.

…Я училась у людей, которых считаю великими: Елизавета Петровна Ужинова – кафедра инфекционных болезней, Мясников – терапия, Бурцев – неврология, Лопатин – лор-кафедра. Можно еще перечислять. Каждый заведующий был величиной, светило в своей сфере. Прошло 47 лет, как я закончила институт, но до сих пор помню фразы нашей профессуры. Например, Евгений Станиславович Мясоедов учил, как проводить профилактику ревматизма – он говорил про антибиотики: Это ракета, запущенная в организме, которая дает быть здоровым». Сколько лет прошло, а я не забыла.

Та школа учителей и врачей, которая была, уходит. Сегодняшняя манера преподавания в вузе – это зачастую натаскивание перед экзаменом. Фундаментализма нет. Студентам, которые приходят в профессию, этого не хватает.

–А как вы объясняете, что в нашем мединституте в свое время сложилась плеяда преподавателей-ученых?

– Ивановский институт по уровню профессуры входил в первую тройку в стране, его выпускники котировались.

Раньше профессора перед студентами докладывали историю больного. Прямо в палате учили, как собирать анамнез, рассказывали, как развивается болезнь. Преподаватели тогда отличалась именно этим: могли применить свои глубокие знания и профессионализм на практике. Их жизненный опыт многое давал студентам. Я сейчас всё чаще вспоминаю случай на шестом курсе. Мы тогда считали себя всезнающими, диагнозы ставили на ходу. А Елизавета Петровна Ужинова (прошедшая войну) на занятии однажды разбирала историю болезни и призналась: «Сколько лет работаю, но не могу сказать, чем болен этот пациент».

Что-то ушло

– В современную медицину пришли новые технологии. Всё компьютеризировано, томографы позволяют точно ставить диагнозы. Но при этом, кажется, что-то ушло из общения врача с пациентом.

– Я всегда говорю: первое, что мы должны сделать – пообщаться с больным. Если после беседы с врачом не стало легче – это не настоящий врач. Эту фразу я тоже запомнила со студенчества. Ты должен расспросить, собрать анамнез. На сегодняшний день это страдает – врач старается всё сделать побыстрее, а пациента нельзя смотреть на ходу. Почему любили земских врачей и лечились у них? – они историю больного знали до седьмого колена.

…Медицина развивается семимильными шагами. Можно проводить подобие с мобильными телефонами: двадцать лет назад это были примитивные аппараты, и владели ими единицы, а теперь – чуть ли не у каждого айфон. В медицине такой же великий прогресс. Но врач не должен начинать обследование с назначения компьютерной томографии. Прежде надо побеседовать, послушать, посмотреть больного, как учили нас. Компьютер должен быть вспомогательным средством. А сейчас молодой врач без томографа зачастую не может поставить правильно диагноз.

Прогресс в медицине должен быть, но важнее клиническое мышление, которое нам заложили в институте. Мой компьютер – моя голова. Все сложные диагностические случаи остаются в памяти.

«Врачей-то уже не осталось»

Последние 34 года Галина Викторовна Силина – заместитель главного врача по экспертизе временной нетрудоспособности Областной клинической больницы. Не раз ей предлагали уйти на повышение или на более оплачиваемую работу в другое место. Не соглашалась – говорит, «однолюбка». К Галине Викторовне в ОКБ часто обращаются как к последней инстанции. Ей приходится разбирать сложные ситуации, жалобы пациентов.

– Наверное, согласитесь, что в обществе изменилось отношение к медикам: постоянные жалобы, критика.

– Это, наверное, началось лет 20 назад, а в последние лет десять жалобы пошли лавиной. Чем это объяснить? Видимо, тем, что законодательно было введено понятие «медицинская услуга». Услуга подразумевает товар, который продается и покупается.

Потом в какой-то момент пошла волна судебных исков против врачей. Истцы стали получать выплаты по суду. Это приобрело массовый характер: сейчас по каждому случаю пишут заявления в прокуратуру, возбуждаются уголовные дела. Да, врачебные ошибки бывают, но их процент невелик. Неприятно, что все эти разбирательства смакует телевидение. Это откладывается в подсознании наших пациентов. Но думаю, отношение к медикам со временем изменится в лучшую сторону. Как бы то ни было – мы всё равно приходим за помощью к врачам. Правда, медики всё чаще уходят или в другие профессии, или в частные клиники. По Российской Федерации сейчас чуть ли не половина ставок вакантна. Вот в чём беда!

– С чем это связано?

– Колоссальные нагрузки, все эти проверки мешают работать. Например, 19 июня ко мне приходит одна страховая компания, а 20-го другая. И для каждой мне нужно «поднять» 400 историей болезней.

– При этом, видимо, будут проверять не правильность лечения, а формальные моменты.

– Конечно. Часто эти проверки обращают внимание только на то, как оформлены документы, стоит ли подпись в нужном месте. На качество медицинской помощи это не влияет.

Лучший учитель

– Вы терапевт по образованию. Но в нынешней должности вам приходится разбираться в разных сферах (больница – многопрофильная), разговаривать на одном языке с узкими специалистами. Как это получается?

– Некоторые считают, что я знаю всё. Но это пришло с годами. Как известно: «Usus est optimus magister» («Опыт – наилучший учитель»). Когда я смотрю историю болезней, разбираю какую-то конфликтную ситуацию, слушаю коллег – это у меня откладывается в памяти. Когда мне присвоили звание заслуженного врача Российской Федерации, я поблагодарила коллектив. Потому что профессионализм врачей – не только личный, но и коллегиальный. У меня обычно много консилиумов: я слушаю коллег, учусь у них.

…Во время интервью я задал по ходу уточняющий вопрос: какого врача можно назвать хорошим? Галина Викторовна перечислила главные качества: любовь к людям, хорошее образование, опыт, постоянное самосовершенствование. Судите сами, соответствует ли этим критериям герой сегодняшней публикации. Добавлю только, что пациенты, которых Галина Викторовна Силина лечила больше тридцати лет назад в поликлинике на Рабочем поселке, до сих пор обращаются к ней за консультациями. Она им не отказывает.