Это умение многим казалось чуть ли не мистическим. Но, думается, дело в особом отношении Фёдорова к природе – он постиг ее, изучил досконально. Показателен эпизод: вернувшись однажды с этюдов, живописец сказал жене: «Сегодня я видел туман, как в 1938 году». Кажется, он коллекционировал в памяти состояния природы: рассветы, метели, туманы. Всё это есть и на его холстах.

Вячеслав Андреевич Фёдоров (1918–1985) – выдающийся пейзажист, уроженец Иванова. Его работы хранятся в Третьяковской галерее и в Русском музее. К столетию со дня рождения живописца в областном художественном музее открылась большая ретроспективная выставка. В экспозицию вошли работы из шести частных коллекций, из собрания Ивановского государственного университета и самого музея.

Всё это есть и было

«Казалось бы, ничего особенного Фёдоров не пишет: березки, елочки, небо, земля, покосившиеся сараи. То же самое видели люди и в 19-м, и в 17 веках. Фёдоров показывает, что всё это есть, было и будет. Но у него в отличие от русских передвижников нет тоски в пейзажах-настроениях, – рассказывает искусствовед Елена Толстопятова. – Чувство родины и абсолютное мастерство, достигаемое постоянным ученичеством, – вот главное в Вячеславе Фёдорове. С точки зрения живописной техники – для него нет невозможного: он знает, куда положить мазок, как передать ощущение. Художник прекрасно владел историей искусства, изучал старых мастеров до конца жизни, даже когда сам уже имел широкое признание. Фёдоров словно зачерпнул в ладони то, что делали Левитан, Серов, Саврасов, и перенес это в наше время.

Идеологически правильными тогда воспринимались строки: «Человек сказал Днепру: «Я стеной тебя запру». Но для Фёдорова такое отношение к природе было совершенно невозможно. На его пейзажах – гармонические взаимоотношения человека и природы, дружелюбные. Вот вспаханное поле, вот пасется стадо, стога стоят в полях, – во всём чувствуется мирное присутствие человека.

Фёдоров вырос в атеистическое время. Но природа стала для него тем, чем для верующего человека является Бог».

Миллиметровая Ангара

Елена Толстопятова говорит, что Фёдоров тщательно изучал старых мастеров (Рембрандта, Коро, Констебла). А сын художника – Андрей Фёдоров – в разговоре заметил, что отец интересовался авангардным искусством. Думаю, два эти свидетельства не противоречат друг другу, а обозначают палитру профессиональных интересов живописца. По-настоящему творческий человек редко ограничивается одной школой или направлением.

Андрей Фёдоров, сам ставший художником, вспоминает: «От отца я впервые услышал легенду жизни Павла Филонова, хотя тогда это имя мало кто знал. Отец очень любил Марка Шагала. Шкала приемлемости у него была грандиозная. Даже если он чего-то не понимал – от этого не отказывался. Например, отец очень любил классическую музыку, но симфонии современных композиторов (Щедрина, Шнитке) принимал тяжело. Помню, как он слушал их по радио: в какой-то момент в раздражении выключал приемник, а потом снова подходил и прислушивался. Он всё время пытался понять их, найти гармонию. Или уже после смерти отца мне попался листочек, на котором он записал слова песни «Машины времени», которую мы исполняли на концерте в художественном училище. Он интересовался всем новым».

Прошу Андрея Фёдорова выделить на выставке какую-нибудь одну работу – он подходит к небольшому пейзажу «Тункинские Альпы». На переднем плане – зеленый луг, три мужичка греются у костра, рядом лежит пес, чуть поодаль разбрелось стадо, справа нарисовано несколько изб, деревянные опоры ЛЭП. А еще дальше то, ради чего и писался пейзаж: синие горы до верхней рамы холста – неба не видно, только облака ходят на фоне каменного массива.

Андрей Фёдоров поясняет: «У подножья этих гор течет Ангара. И художники, когда писали Тункинские Альпы, обычно ставили мольберт на берегу. Но на фоне огромной реки горы получались маленькими, невыразительными, не чувствовался их масштаб. А отцу хотелось передать именно эту грандиозность – он пробовал по-разному, искал ракурс. В какой-то момент он развернулся и пошел от берега прочь. Через полчаса обернулся и вдруг увидел маленькую миллиметровую Ангару и величественные Тункинские Альпы, встававшие за ней. Так он и написал этот пейзаж. Можно верить, можно нет, но большинство художников в Сибири после этого стали рисовать этот вид именно так.

– Какой ландшафт был ближе для Вячеслава Фёдорова? Родился он в фабричном Иванове, в войну после ранения был Самарканд, затем творческие командировки на Байкал, академическая дача. Что дороже всего для него как пейзажиста?

– Наша средняя полоса, именно равнина ему была ближе. В Желнихе (Тверская область) художник провел три четверти своей творческой жизни. Не могу объяснить, чем так манила его эта деревня. Но он нашел гармонию именно там. Несколько мест, куда он постоянно ходил на этюды, было и рядом с Ивановом: Лесное, Богородское. Но он всегда ждал, когда вырвется в Желниху».

На выставке отчетливо видна творческая лаборатория художника. Одно и то же место подчас пишется с разных ракурсов, в разное время года. Но Фёдоров завораживает не своей школой, не техникой – а отношением к тому, что он пишет. Он нашел гармонию.

Ивановский художественный музей работает ежедневно с 10 до 18 часов кроме вторника. Пр. Ленина, 33.