Государство считает, что молодому человеку достаточно для жизни четырех тысяч рублей.

Дмитрий Федоров – сирота, сейчас учится в магистратуре на инженерно-физическом факультете Ивановского энергоуниверситета. До минувшего августа состоял на полном государственном обеспечении – оно сохраняется до окончания образования.

Учеба на бакалавриате (учитывая каникулы) закончилась 31 августа, Дмитрия формально исключили из университета, а уже на следующий день – с 1 сентября – он был зачислен в магистратуру. Считается, что Дмитрий прервал обучение, а следовательно, не имеет права на государственную поддержку как сирота.

С одной стороны, молодой человек вполне мог бы уже обеспечивать себя сам: ему исполнилось 23 года и у него есть диплом о высшем образовании. Спрашиваю, почему бы не взять подработку.

– У меня очная форма обучения. На одной неделе мы занимаемся пять дней, на другой – три. Я думал о графике работы два через два – но его невозможно совмещать с магистратурой.

– А зачем вообще продолжили обучение?

– Мне интересно. Я учился хорошо и отлично на последних курсах, почему бы не получить образование на более высоком уровне. Сейчас востребованы магистры, их лучше берут на работу. У меня нет родителей, никого нет, кто мог бы мне оказать финансовую помощь. Но если я получу образование магистра, мне будет проще устроиться на работу, получить хорошую зарплату. Но, выходит, что я не имею на это право, потому что мне уже 23. Я спрашивал в том году в университете про мою ситуацию. Мне сказали, что все выплаты сохранятся. Но это был устный ответ, теперь не докажешь.

– Ну а что вам говорят заведующий кафедрой, ректор университета. На что вы должны жить, по их мнению?

– Заведующая меня поддерживает, но она не может решить финансовые вопросы. А к ректору меня не пустили. Я хотел записаться на прием, но мне сказали, что мой вопрос – незначительный, направили к проректору. Проректор подтвердил, что дополнительные выплаты мне не положены по закону. Предложили написать заявление на материальную помощь. Я по этому заявлению получил две тысячи рублей. Вместе со стипендией получается 4400 в месяц. Из них 800 рублей я плачу за общежитие (раньше не брали).

Здесь надо сказать, что Дмитрий не жалуется на университет (и просил это подчеркнуть в тексте), он понимает, что там действуют по закону. Но молодой человек просто не знает, как вести себя в такой ситуации. Говорит, что подобные прецеденты были в других регионах, выплаты от государства удавалось вернуть по решению суда, но на это уходит до года. А как жить всё это время? Пока Дмитрий обратился со своей проблемой к Наталье Ковалевой – уполномоченному по правам человека в Ивановской области. В 2015 году она помогла Дмитрию встать в очередь на получение жилья – хотя это тоже казалось почти невозможным.

Государство «в поте лица»

Вероятно, Дмитрий получит жилье не раньше чем через пять лет. И это в лучшем случае. Спрашиваю, не хочет ли он обратиться в суд, чтобы ускорить процесс. Ответ примечателен: «А как судиться? Там передо мной в очереди люди стоят. Что я, перепрыгнуть должен? Что за ерунда. Тем более мне пока есть где жить».

Интересно, что квартиру от государства Дмитрий получит в Вичуге, где он прописан. Приватизировать и продать ее он сможет еще через пять лет. Молодой человек размышляет:

– Мне к тому времени будет, наверное, 33 года. Вряд ли я буду жить в Вичуге, работы там нет. За сколько я смогу продать квартиру? Цены на жилье в городе будут только снижаться – никто не покупает, денег нет. Да и вообще неизвестно, можно ли будет квартиру приватизировать. Я видел на «Ютьюбе» видео: Медведев на каком-то заседании говорил, что надо запретить сиротам приватизировать жилье.

Добавлю, что спорное заявление премьер-министр Дмитрий Медведев действительно сделал в минувшем мае, правда, подчеркнув, что это его личная позиция. Обращаясь к депутатам, он сказал: «Мы с вами в поте лица выискиваем деньги для этих несчастных ребят, но у них нет социальной адаптации <…>. Жилье продается, деньги пропиваются, махинаторы начинают кружить».

Спрашиваю в этой связи у Дмитрия про его одноклассников по интернату. Как складывается их жизнь?

– У многих уже дети. Большинство нормально живут, как-то устроились. Никто бомжом не стал, я не слышал.