Операция по спасению Жулика

– Да ладно вам! Я вот сколько работаю, ни разу не видел кошачьего трупа на дереве. Значит, все они как-то слезают! – иронизирует спасатель Артемий, который в этой команде отвечает за скепсис.

– Навигатор говорит, шесть километров от нас. Береза со стороны дороги. Найдем? – прерывает его старший дежурной смены Владимир Зейналов.

– Мы потащимся полгорода ради кота... Прекрасно! Может, еще с мигалками рванем?

Но, несмотря на шутливые разговоры, все четверо быстро прыгают в «газельку» и мчатся в сторону улицы Ташкентской. Я с ними. Сегодня проведу с городским спасотрядом часть смены.

Искать нужное место не пришлось, подъезжающей машине с дороги махала Надежда – хозяйка пушистого недоразумения.

– Жулик там уже сутки сидит, наверное, собаки загнали, – переживала женщина, поглядывая на кота, который, казалось, не очень-то был разочарован своим положением.

Но раз сказано «Достать Жулика!» – значит надо достать Жулика. Спасатели разворачивают лестницу и, спустя несколько попыток, всё же стряхивают хвостатого с березы. Правда, рыже-белая морда такой помощи не оценила и моментально ретировалась в неизвестном направлении.

– Хорошо, что сняли! – вздыхала Надежда. – Спасибо вам.

 База для жизни

Спасательный отряд, созданный при администрации города более 10 лет назад, естественно, нужен не только для того, чтобы стаскивать с верхних веток нерадивых питомцев. Но смена, в которую я попала, оказалась достаточно спокойной. Маленький противоударный мобильник, на который приходят вызовы, переадресованные отряду из единой дежурно-диспетчерской службы (ЕДДС), практически всё время молчал.

Кроме кота, застрявшего на дереве, в этот день спасатели ликвидировали «опасную ветку» на площади Пушкина, огородили открытый люк и проверили, есть ли доступ в недавно сгоревший дом.

– Всё это надо сфотографировать и отчитаться перед ЕДДС, что работа проведена. Вообще-то нам выдали фотоаппарат и ноутбук, но с ними одна морока. Отправляю всё по электронной почте со смартфона. Так удобнее, – рассуждает старший отряда, не отрываясь от экрана. – Пока звонков больше нет. Поехали обедать домой!

«Домом» спасатели называют свою базу. В двухэтажном здании на окраине города в 3-м Линейном переулке и правда уютно. На кухне готовят еду, в комнатах спят, смотрят телевизор и ждут вызовов. Когда спрашиваешь: «Что вы тут делаете?», все отвечают одинаково: «Живем». Подобное отношение к рабочему пространству я встретила, пожалуй, в первый раз.

 Повелители болгарки

Налив себе чаю, спасатели вышли из «дома» во двор и расположились на капоте притащенных со свалки «жигулей» с отпиленной крышей. Это не варварство, а репетиция действий при ДТП – в их ликвидации отряд тоже участвует. Они приходят на помощь, если нужно достать пострадавшего из покореженного авто.

– Хочешь историй? Да ты тогда вообще отсюда не уйдешь, их миллион! – пугал меня спасатель Дмитрий Соловьёв.

– Часто двери вскрываем, – перебивает мужчину старший отряда Владимир Зейналов. – Вот сейчас, когда люди начнут приходить с работы, вдруг выяснится: что-то произошло. Ребенок уснул и не слышит звонка или бабушке стало плохо, и она не может открыть. Так что ждем сигнала. Вообще, подобное постоянно происходит. Это накладывает отпечаток. Если мы бываем друг у друга в гостях, то смотрим, как можно будет вскрыть дверь. Вон, Тёме даже начертили маркером линию, где болгаркой пилить в случае чего. Мало ли…

Болгарка вообще универсальный инструмент в арсенале спасателей. Ей можно снять кольцо с распухшего пальца пожилой женщины, если она решила вдруг вспомнить молодость и примерить свое девичье обручальное. Это же приспособление поможет, когда нужно доставить в больницу человека, который, как выражаются спасатели, «наделся на забор». Подобный случай (один из многих) произошел около энергоуниверситета: девушка пыталась перелезть через решетку, опираясь на подтаявший сугроб, но не рассчитала высоту и проткнула ногу острым штырем. Извлекать инородный предмет на месте нельзя, и, чтобы скорая могла забрать пострадавшую, спасателям пришлось выпиливать кусок забора. Решетку с тех пор так и не восстановили, так что если вы будете гулять в районе Рабочего поселка, то сможете наблюдать прекрасный памятник человеческой глупости.

– Иногда кажется, что люди вообще не думают, прежде чем что-то сделать. Большинство проблем происходит из-за невнимательности.

– Да ладно тебе! У нас самих такое бывает. Помню, мы на даче пилили дерево, а я ходил рядом, что-то отправлял по телефону. И ствол пронесся прямо в нескольких сантиметрах от моего плеча. Думаю, еще немного – и я бы тут вообще не стоял. Подобное может со всеми случиться, – говорит Владимир.

При таком, часто очень ироничном отношении к работе (без которого было бы невозможно) спасатели всё же переживают за людей, в чьих жизнях они принимают участие. Самыми тяжелыми называют случаи, когда приходится вытаскивать трупы: из квартир, искореженных автомобилей или колодцев. Ощущение, что дело сделано зря – помогать-то было уже некому.

– А знаете, самые лучшие вызовы – это те, где ты кому-то и правда помог, но ничего серьезного не случилось. Ну, там открыть захлопнувшуюся машину или взломать дверь в квартиру и увидеть, что внутри мирно спит ребенок, который не слышал, как трезвонят родители. В таких случаях люди обычно благодарят, а благодарность очень важна. Хотя это понимают не все. Бывает, вскроешь замок, а человек потом подает иск в суд за испорченное имущество, хотя мы берем расписку о том, что гражданин согласен на то, что мы делаем… Такое отношение расстраивает, – подытоживает Владимир Зейналов.

 Не работа, а добровольчество!

Свои дела спасатели не романтизируют, говорят: «Такая же работа, как и у всех, – но после добавляют: – Хотя с такой зарплатой это не работа, а почти добровольчество».

Когда спрашиваешь, что же их тогда держит в отряде, теряются и начинают рассказывать что-то про привычку и удобный график – сутки через трое. Хотя о том, что мужчины могут так говорить, меня еще в самом начале предупредил начальник отряда Леонид Большаков:

– Знаете, они вам сообщат, что остаются тут из-за графика или еще из-за чего-то такого. Но вы не верьте. Те, кто не стремится помогать людям, в отряде всё равно не задерживается. Уходят, и всё! Остаются только люди, которые действительно преданы делу. Настоящие спасатели.